Иван Крузенштерн и Юрий Лисянский отправились в первое русское кругосветное путешествие 7 августа 1803 года. Но для самих мореплавателей эта экспедиция началась значительно раньше. Рассказываем, почему.
Волевые, энергичные и талантливые — в таких офицерах нуждался российский флот накануне XIX столетия и именно такими были молодые люди, рекомендованные адмиралом Крузом к волонтёрству в Англии для приобретения международного опыта.
Среди волонтёров оказались 23-летний Иван Крузенштерн и 20-летний Юрий Лисянский. Уже не юные гардемарины, но всё ещё полные духом молодости и свободы, будущие первооткрыватели с энтузиазмом отправились в Англию поздней осенью 1793 года. За плечами у них была учёба в Морском кадетском корпусе и шведские военные кампании, а перед глазами открывался совершенно новый для молодых офицеров мир.
«Любезный батюшка, Её императорскому Величеству угодно было указать избрать шестнадцать морских офицеров для служения волонтёрами на англицком флоте. Почтенный мой начальник, адмирал Александр Иванович Круз, назначил меня в число оных, а потому спешу известить Вас о сём счастливом событии».
Юрий Лисянский в письме к отцу, октябрь 1793 года
За шесть лет волонтёрской службы Крузенштерн и Лисянский подружились не сразу. В начале пути Крузенштерн увлекался общением с Яковом Берингом, их объединяла страсть к морям и разговоры о приключениях Беринга-деда, открывшего ряд Алеутских островов. Лисянский же впечатлениями делился с соседом по каюте Михаилом Баскаковым и, в отличие от соратников, с записной книжкой.
В записях Лисянский отмечал, что британцы — люди в денежных вопросах просвещённые, а за неумение говорить по-английски могут за услугу спросить на гинею больше (гинея — английская золотая монета, была в хождении с XVII по XIX века). Запомнилась ему и встреча с послом — графом Воронцовым. Семён Романович обратил внимание, что прибывшие волонтёры «в чинах не по годам», но был уверен: служить они будут ревностно и на родину привезут многие полезные знания.
Первое назначение офицеры получили весной 1794-го: посол договорился об их службе на эскадрах в Вест-Индии, Атлантике и Средиземном море. Крузенштерна и Лисянского ждала Северная Америка.
Стоя тогда на пристани Портсмута, любознательные романтики оценивающим взглядом окидывали Ла-Манш и надутые паруса. Они ещё не знали, что на пересечении тропика Рака их ждёт посвящение, не представляли, каким диким окажется Тихим океан, а рощи кокосовых пальм — умиротворёнными и живописными. Крузенштерн не приступил пока что к записке о развитии российской морской торговли и необходимости плавания вокруг света, а Лисянскому только предстояло однажды открыть Гавайи. В их честь пока ещё не названы острова, корабли и лайнеры. Но уже на той пристани молодые офицеры — целеустремлённые и необычайно наблюдательные — начали своё личное кругосветное плавание и стали первооткрывателями своей уже однозначно взрослой жизни.
К 100-летию со дня рождения Ивана Фёдоровича Крузенштерна напротив здания Морского кадетского корпуса на набережной Васильевского острова в Петербурге установили памятник. Теперь уже вдумчивым взглядом адмирал каждый день встречает кадетов и горожан, а в праздничную ночь, когда акватория Невы сияет под фейерверками в честь «Алых парусов», великий мореплаватель провожает выпускников Северной столицы в волнующее путешествие навстречу юношеской мечте.
